«В этой истории я только первая глава». Как женщины становятся донорами яйцеклеток

Как мы писали в материале о донорстве, в России эта процедура регулируется приказом Минздрава о вспомогательных репродуктивных технологиях. Согласно ему, стать донорами могут «женщины в возрасте от 18 до 35 лет, физически и психически здоровые, прошедшие медико-генетическое обследование». Требуется только заполнить анкету и пройти ряд исследований.

По закону использовать донорские клетки в России можно только по показаниям. Среди них: отсутствие собственных ооцитов из-за менопаузы, преждевременное истощение яичников, неудачные повторные попытки ЭКО, получение эмбрионов низкого качества. То есть без причин, связанных со здоровьем, донорские клетки не предоставляют. В России обратиться за ними могут партнеры мужского и женского пола (причем, не только состоящие в браке) или одинокие женщины.

Истории женщин, которые пожертвовали свои яйцеклетки

Анна, 37 лет

Донором я стала пять лет назад, тогда мне исполнилось 32 года; это максимальный возраст для такого. Моей дочери было 10 лет, а сыну шесть, я занималась фотографией и бизнесом, связанным с женским футболом.

В тот период дочь сильно заболела, и ей потребовалась операция на легком. В палате я обратила внимание на мешочек донорской плазмы для нее, и поняла, что люди регулярно сдают кровь, плазму и так далее. Это было классно.

Мне всегда нравилась идея донорства, но сдавать кровь мне нельзя. Мы с моим хорошим другом — врачом в клинике доказательной медицины обсудили, что я могу стать донором ооцитов. Мне кажется, это нормально, ведь я постоянно жертвую в фонды и на благотворительность. Почему бы как-то иначе не распорядиться ресурсом, который каждый месяц уходит в туалет или менструальную чашу.

Друг направил меня к репродуктологу, которая все рассказала, и я заполнила подробную анкету. В ней было про цвет волос, глаз, образование и много что еще. Думаю, если бы я нуждалась в донорской клетке, мне было бы важно, чтобы ребенок походил на меня. Правда, у меня нет образования, я ушла с четвертого курса политологии, а учебу на режиссера-оператора не закончила из-за болезни дочери. Но вряд ли я становлюсь глупее без диплома. Но не могу гарантировать, что дети, родившиеся из моей клетки, будут умными и творческими.

До донорства я занималась футболом, но меня попросили прекратить тренировки на полмесяца, и это было не очень комфортно. Моя фигура всегда была более спортивной, а тут мне показалось, что она стала более женственной: появился мягкий животик, бедра. Я еще в течение года с этим разбиралась.

Процедура забора яйцеклеток проходит легко: 15–20 минут под седацией, потом просыпаешься и готов идти куда угодно. У меня был опыт аборта, после него чувствуешь опустошение и «выскрабированность». После пункции ооцитов есть похожее ощущение, но, если при аборте добавляются и другие переживания, тут нет негатива. Правда, у меня забрали немного клеток: должны были одиннадцать, а получилось всего пять. Это ничтожно мало. Мне даже стыдно и кажется, что я не справилась и должна была произвести больше.

В этой истории я только первая глава и точно не главный герой. Важнее, как развивается рассказ дальше, появился ребенок или нет. Хотя я убедительно говорю себе, что если что-то получилось, то это не мой ребенок.

Мне бы не хотелось знать, где мои яйцеклетки, если это запрещено. А если было бы разрешено, почему нет? Но все должно быть прозрачно с самого начала. Думаю, это большой дискомфорт для всех, в первую очередь для реципиентки. Биологическое родство не ключевая вещь, и, если женщина, которая не может забеременеть без стороннего участия, пошла на это и преодолела все стадии принятия, она молодец.

Для меня донорство — это эмоции, а не деньги. Я даже пыталась отказаться от них в начале. Мне выплатили вознаграждение около 50 тысяч рублей, и оно не было лишним. В целом мой опыт показывает, что донорство яйцеклеток — это не страшно и своего рода приключение. Оно происходит, когда ты позволяешь вплести себя в другой сюжет.

Настя, 23 года

Я студентка и стала донором, потому что могу быть кому-то полезной, а еще есть приятный бонус в виде вознаграждения. Не буду скрывать, для меня это хорошие деньги.

В донорской программе я участвую второй раз. Приятно, что из-за меня у женщины скоро родится долгожданный малыш. Мы с ней незнакомы (выбор был по анкете), да мне и неинтересно. Это чужая жизнь, и важно сохранить анонимность. Не знаю, насколько правда, но большинство женщин пытаются забыть об ЭКО, потому что остается ощущение, что ты не настоящая мама.

В интернете есть много противоречивой информации о донорстве, но мне не страшно. У меня хорошая клиника, врачи, кураторы. Теперь я знаю больше о том, что и как делать донору, как все устроено. Самым сложным для меня оказалось вовремя ставить уколы с гормонами; они нужны, чтобы стимулировать суперовуляцию и чтобы у меня выработалось больше яйцеклеток. Еще важно помнить, что лекарства нужно держать в холоде. Об этом стоит позаботиться, если собираешься куда-то уехать.

Мой режим во время подготовки к пункции не пострадал, я и так веду здоровый образ жизни. Чувствовала я себя хорошо оба раза. Из интересного: теперь я понимаю, в какие дни у меня овуляция. До стимуляции такого не было.

Во время первой пункции яйцеклеток меня продержали в палате минут сорок. Да, потом болел живот, безусловно. Мне дали обезболивающее и все, 10 минут — и как будто ничего не было, без последствий и осложнений. Тем не менее донору важно помнить о своем здоровье. Помогать людям хорошо, но не в ущерб себе. Например, у меня был негативный опыт суррогатного материнства: случилась внематочная беременность.

Из близких о моем донорстве знают мама и муж. Мама говорит, что я молодец, ведь мало кто подходит для этого по здоровью, а кто-то правда мечтает о детях. Если я физически могу помогать, почему нет? Муж тоже относится нормально. Информации о донорстве действительно мало, никто не кричит об этом на каждом углу. Мне кажется, что на меня в этом плане повлияла блогер Виктория Кочетова, она суррогатная мама.

Думаю, доноров можно разделить на два лагеря. Первые идут за вознаграждением, и им все равно, что с ними сделают. Другим это действительно нравится. Если бы у меня душа не лежала к донорству, я на это бы не пошла. Не важно, заплатили бы мне 80 или 200 тысяч рублей.

Я не буду кому-то рекомендовать быть донором, но могу рассказать о своем опыте. Если вы решитесь, то советую все хорошо обдумать. Да, это безболезненно, и, если злоупотреблять, могут быть последствия. Врачи не говорят о допустимом количестве донорских циклов. Мне ответили: «Сколько хочешь». Я читала, например, про шесть допустимых циклов. Бывают разные ситуации, и лучше здраво оценивать их.

Жанна, 29 лет

Впервые донором я стала в 2021 году и сейчас готовлюсь ко второй пункции. Я знала о такой возможности, но не думала, что подойду. После разговора с одним человеком я все же заинтересовалась и обратилась в клинику.

В первый раз на донорство меня толкнули деньги. Все-таки 70 тысяч рублей — существенная сумма. Сейчас я переосмыслила процесс, стала больше интересоваться темой и сделала бы это даже без вознаграждения. Я знаю, что такое материнство: я мама шестилетнего сына. И понимаю людей, которые долго идут к рождению детей через различные программы, ЭКО и суррогатное материнство. Хотя стать суррогатной мамой я пока не готова, боюсь.

В донорстве мне нравится чувство, что я помогаю и по ту сторону кто-то будет счастлив. У меня перед глазами пример моего двоюродного брата и его жены, у них тоже был непростой путь к рождению детей. А сейчас вся семья очень счастлива.

Я веду здоровый образ жизни, хожу в спортзал. В первую стимуляцию я продолжала ходить на тренировки, но через неделю стало тяжело и пришлось их оставить. Спорт мог усугубить ситуацию. Еще я сильно переживала из-за пункции, боялась последствий. Перед процедурой не находила себе места. Но все прошло хорошо и без осложнений: и забор яйцеклеток, и восстановление.

Во второй раз стало проще, нужно было пройти меньше обследований. Сейчас я на этапе стимуляции и заметила, что у меня бывают перепады настроения из-за гормонов. Тем не менее я более спокойна. Если все пройдет хорошо, стану донором в третий раз, но чуть позже: хочу заняться карьерой.

О женском донорстве не так много информации даже в интернете. Об этом мало кто из доноров говорит, может быть, боятся осуждения. Я про свой первый цикл не рассказала никому. После стимуляции, когда уже узнала дату пункции, поделилась новостью с сестрой. Ее реакция была негативной, мол, как я вообще могу в этом участвовать. Сейчас моя семья знает о моем повторном участии и относится к этому спокойно.

Знаю, что информация о том, что происходит с яйцеклетками потом, конфиденциальная. Но мне все равно интересно, получилось ли что-то, даже хочу поинтересоваться у координатора и доктора. Допустим, если бы я нуждалась в донорских клетках, мне было бы интересно познакомиться с человеком, который помог мне.

Что о донорстве яйцеклеток говорят врачи

Мария Петровна Клименко, кандидат медицинских наук, акушер-гинеколог и репродуктолог

Я занимаюсь ЭКО и, соответственно, донорством с 2005 года, уже 16 лет. Мне нравится, что этот метод помогает забеременеть, когда других возможностей не остается. Раньше, конечно, было сложнее. Сейчас отношение к донорству немного изменилось, становится больше доноров и людей, готовых пойти на беременность с неродной яйцеклеткой.

Правда, и тех, кому это сложно принять, тоже много. Все хотят своего биологического ребенка. К тому же часто отказ от донорства — вопрос религии и культуры: ни ислам, ни православие не допускают использование донорских клеток. Многие женщины, особенно мусульманки, хотят скрыть от партнера и родственников, что им это необходимо. Они боятся осуждения. Но сохранить процедуру в тайне от мужа нельзя: он подписывает информированное согласие на использование чужих ооцитов.

Некоторые люди переживают, вдруг не смогут воспринимать малыша своим, он будет не похож на них, опасаются, что не справятся и все пойдет не так. Обычно сомнения проходят после ЭКО, в основном все счастливы и благодарны за помощь. Ведь чаще всего женщина сама вынашивает и рожает ребенка, а потом воспитывает его. Как тут можно не чувствовать родство?

Правда, у меня был случай, когда женщина вернусь спустя восемь лет после ЭКО с донорскими клетками и спросила, можно ли ей еще раз попробовать программу, но со своими ооцитами. Она очень гордилась своей дочкой, ее талантами и интеллектом. У них сложились хорошие отношения, но она не чувствовала в ребенке родственную душу. Я не психолог, но, возможно, на это влияют внутренние установки и страхи.

При этом среди пациентов, даже тех, кто согласен на ЭКО с донорскими клетками, отношение к донорам может быть разное. Кому-то кажется, что они где-то на социальном дне, раз зарабатывают таким способом. И, соответственно, опасаются, что ребенок родится таким же «неблагополучным».

У реципиентов высокие ожидания: раз это донор, то она должна быть обязательно красивой и умной, неважно, какая внешность у реципиентки. Не знаю, насколько это оправдано, но в некоторых агентствах более привлекательным донорам и с высшим образованием платят больше, а их клетки стоят дороже. Какие-то пациенты приходят с донорами, которых они нашли заранее, пообщались с ними. Бывают случаи, когда приводят в качестве доноров подруг, сестер, племянниц, дочерей. Мне, наоборот, странно, когда близкие отказываются друг другу помочь. Кстати, всем врачам пациентки хотя бы раз предлагали стать донором для их ребенка. Пару раз и у меня было.

Чаще всего в нашей клинике донорство анонимное, и, мне кажется, лучше сохранять конфиденциальность. Бывает, что некоторые доноры спрашивают, наступила ли беременность и все ли хорошо. Им приятно знать, что они помогли кому-то. Но случаев, чтобы кто-то настаивал на встрече с ребенком или родителями, у нас не было.

Обычно в качестве доноров к нам приходят женщины 25–30 лет. Мало кто руководствуется исключительно альтруистическими побуждениями, многим важно заработать. Финансовые проблемы, ипотека, развод, воспитание своих детей — 60–100 тысяч рублей в этих случаях лишними не будут. Но иногда приходят и те, кто хочет в первую очередь помочь.

Думаю, если донорство сделают безвозмездным, число желающих сдать клетки резко уменьшится. Их сейчас много, раз в неделю приходят новые кандидаты, после первого цикла возвращается больше половины, кто-то останавливается на двух-трех циклах.

На донорство мы берем не всех: овариальный резерв должен быть нормальным, иначе это нерентабельно, а он даже у молодых женщин не всегда такой. Также у донора не может быть заболеваний и резких фенотипических особенностей. Людей со стандартной внешностью легче адаптировать к конкретным запросам. В любом случае мы проводим множество обследований, чтобы выявить, нет ли проблем со здоровьем. Мы не хотим никого подводить. Это очень большая ответственность.

Я считаю, что донорство должно оплачиваться: все-таки образ жизни немного меняется и всегда есть риск, что что-то пойдет не так. Это происходит очень редко, в нашей клинике осложнения наступали два-три раза, не больше. Например, после пункции может начаться кровотечение. В таком случае мы оказываем помощь в своем стационаре или договариваемся с другими больницами.

Один раз это, правда, закончилось не очень хорошо. Женщина почувствовала себя плохо, но не сказала нам и уехала домой, в Подмосковье. Всю ночь она терпела, а утром ее отвезли на скорой в ближайшую больницу, а потом отпустили без выписки. Мы звонили ей, приглашали на консультацию, лечение, предлагали препараты. Мы сохранили все ее клетки, вдруг цикл не восстановится, а она захочет детей. Она так и не приехала, а по телефону сказала, что не планирует детей: у нее уже двое.

Я не могу никому рекомендовать быть донором, это связано с рисками и неудобством. С другой стороны, это возможность помочь другим людям. Я, скорее, выступаю за частичное донорство, когда женщина замораживает часть клеток для себя, а другую отдает в донорскую базу. Это и полезный запас на будущее и хорошо бы разнообразило банки донорских яйцеклеток. Клетки хранятся бесконечно долго, и вы сами решите, когда они могут вам пригодиться.