От страха материнства до депрессии: с чем сталкиваются женщины, планируя и рожая детей

Алла Андреева, 23 года, копирайтер

«Я еще не проходила личную психотерапию, но однозначно планирую в ближайшее время. Пока я в психодраме, хожу на бесплатные групповые занятия с психологом, работающим с мамами особенных детей. Мне важно слушать, что они переживают, и делиться своими страхами.

Дело в том, что у моего родного брата аутизм в тяжелой форме. Сейчас ему 20 лет, он не разговаривает, у него случаются вспышки агрессии. К тому же в подростковом возрасте ему диагностировали эпилепсию, хотя в последнее время врачи начинают считать, что это все же не эпилептические приступы.

И, хотя я довольно молода для планирования семьи, мы с моим молодым человеком уже шестой год вместе и всерьез задумываемся о совместном будущем. Я заметила, что, когда дело доходит до этого вопроса, у меня появляется блок. Я боюсь, что аутизм может передаться по наследству.

Если в ближайшие два-три года я забеременею, мне нужна будет личная психотерапия. Еще я хотела бы обратиться к генетику. Пока групповые занятия помогают мне получать поддержку.

Когда я представляю трудности, с которыми столкнулась моя мама, то считаю, что не справлюсь. Мои родители расстались, когда брат был еще маленький, но уже было понятно, что у него задержка развития. Мой молодой человек ответственный, но я живу в страхе и за брата, особенно когда маме станет сложно ухаживать за ним, и за моих будущих детей.

При этом я понимаю, что отказываться от своего ребенка в любом случае для меня недопустимо. Мой страх сформирован представлением о том, что если вдруг у меня родится ребенок с особенностями развития, то мне придется сидеть дома, бросить работу и хобби, моя жизнь замкнется на проблеме, которой еще нет».

Татьяна Гусева, 35 лет, учится на дизайнера интерьера

«Когда мы с партнером задумались о ребенке и начали пытаться зачать, то через некоторое время поняли, что все безрезультатно. У меня было нарушение цикла, которое удалось восстановить гормональными препаратами, но, как только я закончила их пить, снова случился сбой.

Гинекологи предлагали продолжать терапию, чтобы позже организм функционировал по инерции. Но этого не происходило, а вся эта история становилась все менее близка мне. Я закончила лечение препаратами и стала чаще задаваться вопросами, хочу ли я этого и чего вообще хочу. Я поняла, что вроде хочу ребенка, но не фантазирую на эту тему. Как будто это желание было оторвано от меня и напоминало необходимость. Именно с этим запросом я и пришла в психотерапию.

Я выбрала психотерапевта, который специализируется на вопросах беременности и планирования семьи и написал книгу по женской психосоматике. У нас сразу сложился диалог, психотерапия длилась до беременности, около 10 месяцев. Я проработала свое отношение к себе, семье, ребенку и к нам с мужем как будущим родителям.

Беременность — это стык всех ролей, которые играет любая зрелая личность, то есть это взрослый, родитель и ребенок. Чтобы завести ребенка, нужно договориться с каждой стороной и гармонизировать их друг с другом. Например, я боялась потерять свободу и спонтанность.

С рождением ребенка все оказалось именно так, как я и думала: очень мало свободы, много ограничений и ежедневной, часто изнуряющей ответственности. Психотерапия помогла мне не только забеременеть, она и сейчас помогает мне каждый день. Это огромный источник ресурсов, канал выброса всего лишнего.

После появления сына я каждый день благодарю за то, что с нами происходило, что у нас сначала не получалось, что я разобрала множество вопросов, что мы так много говорили с партнером, проговаривали свое видение. В тот момент наши отношения стали еще лучше».

Юлия, 29 лет, переводчица и преподавательница

«Два года назад мне поставили диагноз “синдром поликистозных яичников”. Забеременеть не получалось. К психотерапевту я обратилась не из-за этого, но в то же время у меня начались панические атаки, которые становились все более интенсивными. По ходу сессий мы с психотерапевтом сначала снимали острое состояние, учились бороться с тревожностью, а потом обсуждали более глубокие вопросы.

Когнитивно-поведенческий подход мне нравится из-за практико-ориентированных вещей, которые объясняются нейронаукой. Для меня это важно, потому что я сама занимаюсь наукой и мне важно видеть, насколько рационально происходят те или иные вещи.

Оказалось, что тема планирования приносит мне много боли. Я считала себя дефектным, ужасным и грязным изнутри человеком, который не имеет права. В процессе терапии мы обнаружили, что, оказывается, у меня был затяжной депрессивный эпизод средней степени тяжести. Затем я обратилась к психиатру, и та назначила мне антидепрессанты.

Ситуация улучшалась, стресса стало меньше, а тревогу оказалось возможно контролировать. Цикл наладился, и уже скоро я увидела первую произвольную овуляцию, которой у меня не было.

Мой муж никогда не интересовался психологией, но поддерживал меня. Психотерапия помогла мне лучше взаимодействовать с ним. Он ничего не делал для планирования семьи и не хотел менять свои привычки, хотя у нас была общая цель, но спустя время мы смогли договориться.

Несколько дней назад мне диагностировали первую в моей жизни беременность, но она оказалась внематочной. Буквально на днях меня прооперировали, удалив одну маточную трубу. Все это время я была на связи со своим психотерапевтом, она меня очень поддерживала. Я пока не понимаю, куда мне двигаться, но уверена, что психотерапия поможет мне идти выбранным путем или найти другой».

Марина (имя героини изменено по ее просьбе), 25 лет, бизнес-аналитик

«Я начала заниматься с гештальт-терапевтом, потому что часто испытывала агрессию в ситуациях, в которых она не требуется. После проработки самых острых моментов я приходила на сессии с новыми тревожащими меня вопросами. Один из них был связан с планированием семьи. Мы с мужем уже четыре года вместе, один в официальном браке. Нам отлично живется вдвоем, мы не против детей, но пока не хотим заводить своих.

Меня постоянно спрашивает о внуках свекровь, чуть реже мама, не отстают коллеги и иные знакомые. Даже малознакомые люди спрашивают! При этом все они постоянно жалуются на то, как устали от своих детей и как они не принадлежат себе. В моей голове всегда возникал жуткий диссонанс: зачем вы мне это навязываете, если сами так недовольны? На мой прямой вопрос об этом знакомые тут же говорили, что дети — это прекрасно. Такая реакция мне казалась абсолютно нелогичной.

Я хотела проработать этот момент с психотерапевтом, чтобы научиться адекватно реагировать на вопросы окружающих о детях, понять, нормально ли мое восприятие этой темы и почему у меня есть страхи по поводу планировании семьи. Всего после трех занятий мне стало проще отвечать людям.

Я слишком сильно боялась обидеть их, подавляя свои, как мне казалось, бестактные вопросы в дискуссиях. Очень помогло предложение психотерапевта открыто спрашивать девочек в чатах, когда там поднимается тема детей. Это и правда сработало. Несколько человек рассказали о своем опыте планирования. Они максимально проговаривали с близкими родственниками, какая им потребуется помощь после рождения ребенка, договаривались с мужьями еще до появления ребенка, что после родов у них все равно будет время на маникюр и стрижку.

Мне показалось это хорошей идеей: максимально продумать и обговорить все детали жизни “после” с партнером, а затем и с другими близкими людьми. Я в принципе люблю порядок и планирование, это меня успокаивает.

Мы с психотерапевтом находили объяснение навязчивым вопросам людей о потомстве. Например, больше всего меня теперь успокаивает, что задавая вопрос: “А когда у вас будет ребенок?”, люди с детьми подтверждают для себя, что сделали правильный выбор».

Светлана (имя героини изменено по ее просьбе), 31 год, преподавательница

«Моя история работы с психотерапевтом началась за четыре года до встречи с будущим мужем, и практически каждая сессия помогла мне создать семью, потому что делала меня здоровее и эмоционально устойчивее. Мне хотелось стать менее зависимой от своих эмоций, научиться слушать других людей, принимать и уважать позицию других, не навязывая свою, научиться вести диалог.

Я вернулась к психотерапевту, когда будущий муж сделал мне предложение: мне хотелось подготовиться к следующему этапу наших отношений. Больше всего я боялась расстаться со своей свободой. Примерно три месяца до свадьбы мы подробно разбирали эту тему и готовились к тому, что может быть после, анализируя все страхи.

Мой психотерапевт — специалист в поведенческой психотерапии с элементами гипнопрактики. Также на сессиях мы записываем для меня медитацию, которую я потом слушаю дома. Для меня это оказался самый рабочий инструмент.

Кроме того, я работала с психотерапевтом всю беременность. Общение мы возобновили примерно через две недели после родов, так как они были тяжелые и я себя плохо чувствовала, мне была нужна поддержка. Тогда же мы обнаружили, что у меня послеродовая депрессия. Я поняла, что степень депрессии зависит от степени удовлетворенности своими родами.

Мы созванивались с психотерапевтом раз-два в неделю по часу. Это помогло мне снова управлять своими эмоциями и справиться с паническими атаками. В результате психотерапии я живу так, как хочу, и делаю то, что хочу. А еще я захотела и родила второго ребенка».